Как больная и старая птица
Села бабка на край бытия,
Ей бы с горя пойти утопиться
И дождями пролиться в поля.
Ей бы рухнуть согласно приказу
В придорожную едкую пыль
И унять склеротический разум,
Откупорив зубами бутыль.
Её приснится цветочная Ницца,
Длинноногая башня Эйфеля,
Иностранное слово больница,
На дверях городского отеля,
И во ржи Елисейского поля
Беззаботная вольная воля.
Там природу, узнавшую допинг,
Заикаясь клеймит Пастернак,
Вызревает немыслимый жопинг,
Франк-массонов загадочный знак.
И задавшему лишний вопрос
Отвечает гудком паровоз.