«Мой день как вода ни то ни се,
Моя голова пуста.
Теперь я не пью теперь я лифтер
И еле считаю до ста.
Но стоит утихнуть этому дню
Лечь и поесть хлеба
Стоит уснуть и во сне я пою
Это лифт на небо.
Это лифт на небо».
(Пётр Мамонов «Лифт на небо»)
Чтобы сразу внести ясность: лично с Петром Мамоновым я не общался, не дружил, хотя несколько раз пути наши пересекались, что и неудивительно, ибо я сам являюсь представителем московского рок-движения тех времён. Посему о нюансах его личности, а он действительно был личностью, причём незаурядной, не мне судить, но по тем редким встречам у меня, конечно, определённое мнение сложилось.
Впервые я его увидел на предварительных прослушиваниях так называемой московской «рок-лаборатории», а я со своей группой «27-й километр» тоже в них участвовал. Тогда я увлекался панком, его «философия», на мой взгляд, идеально подходила к нарастающему протестному движению среди молодёжи. Напомню тем, кто не застал «брежневский застой» и горбачевскую «перестройку», что в СССР рок-музыка была под запретом, и все те, кто ей так или иначе занимались, властями автоматически зачислялись либо в диссиденты, либо в более-менее инертный их подвид — инакомыслящие.
И, вдруг, в середине 80-х начались послабления — в Питере уже существовал » Рок-клуб», а в Москве, не без инициативы КГБ, конечно, создавалась пресловутая «рок-лаборатрпия»…
В начале апреля 1985 года, в один из дней прослушиваний я сижу в зале, в котором находились в основном музыканты-участники и какие-то загадочные люди неопределённой наружности, и на сцену выходят «Звуки Му» с фронтменом похожим на потрёпанного жизнью полуспившегося маргинала, извивающегося угрём на раскалённой сковородке и, брызгая слюной вопящего «Зато я умею лета-а-ать!», » Источник заразы — это ты».
Будучи на тот момент уже рокером со стажем, ничего подобного, по крайней мере, на московской рок-сцене, я доселе не видел и не слышал! Это была не просто бомба, а ядерный взрыв. Музыка воспринималась неким сопутствующим жанру элементом, а Пётр со своими гримасами, судорожными телодвижениями юродивого завораживал, как шаман магическим бубном и бормотанием. Этот концерт — один из самых запоминающихся и ярких в моей жизни. Настоящий рок-н-ролл, неопрятный, драйвовый, хулиганский, что называется – без тормозов, корифеи панка Sex Pistols отдыхают…
Через несколько дней «оргкомитет» прослушиваний созвал всех нас, участников на «подведение итогов», но вместо того, чтобы озвучить результаты, нас ошарашили вопросом: » Что вы сами думаете по поводу этих выступлений?» И тут слово взял Мамонов и в жёсткой категоричной форме сделал разнос всей нашей рокерской тусовке, суть которого — все плохо, за редким исключением, уровень музыкантов ниже плинтуса и т.д. Отчасти я с ним был согласен, но, ежели уж на то пошло, то и сами «Звуки Му» профессионализмом тогда не блистали.
Позднее я познакомился с клавишником «Звуков» Пашей Хотиным, с которым дружу до сей поры, он частенько откликался на призывы поучаствовать в моих проектах; неоднократно общался с Алекандром Липницким, увы и его уже нет в живых, а с Петром Мамоновым более судьба меня не сводила.
После того, как он на самом пике популярности распустил «Звуки Му», а я это счёл проявлением его эгоцентризма и самодурства, то я к нему утратил всякий интерес и лишь иногда, чисто из «спортивного интереса» смотрел фрагменты его моноспектаклей, а из фильмов, в которых он снимался, смотрел только «Иглу» и «Такси-блюз» — на мой взгляд, ничего особенного.
До последнего времени творчество и перипетии жизни Петра Николаевича Мамонова были вне поля моего зрения, хотя, как журналисту, погружённому в информационное пространство, кое-что и просачивалось, но рассуждать на данную тему поверхностно считаю нецелесообразным.
Однако, в заключение отмечу следующее: у меня нет сомнений, что Пётр Мамонов – человек, заслуживающий уважение, хотя бы за то, что был искренен даже в своих заблуждениях; несомненно был талантлив и этот свой талант в значительной степени смог реализовать; его проект «Звуки Му», по крайней мере в масштабах пост-советского пространства, уникален, аналогов ему нет, хотя корнями он глубоко уходит в почву скоморошества.
С одной стороны, Мамонов мне чем-то напоминает одного из моих любимцев-уникумов Тома Вэйтса (Tom Waits), а с другой – шута в «Андрее Рублёве». Ассоциация эта возникла потому, что они вроде бы очень разные, но оба самобытны и уникальны.
Закончу своё повествование словами самого Петра Мамонова:
«Если ты на самом дне, то у тебя на самом деле хорошее положение: тебе дальше некуда, кроме как наверх».
Надеюсь, что лифт, в котором Пётр Николаевич отправился в свой последний путь, увезёт его в нужном направлении…
Об авторе текста:
Александр Фролов – сочинский журналист-фотограф. По образованию – режиссёр массовых театрализованных представлений (закончил Московский Государственный Институт Культуры). Параллельно занятиям фотографией с юности увлекается рок-музыкой и имеет все основания причислять себя к числу рокеров. Автор-исполнитель, основатель и бессменный лидер группы «27-ой километр» (Химки, Московская область). Принимал участие в различных рок-группах и музыкальных проектах («Команда 01», «P.S. 27», «The Smokebreakers», «Солдат Семёнов», «Амулет», «Puzzle scum», «Оберманекен», «Бабушкины сказки» (Москва), «Карма» (Сочи).